Проректор РАНХиГС: Дистанционная форма обучения подходит не для всех

Об опыте вузовской «удаленки» рассказывает проректор РАНХиГС Максим Назаров.

— Максим Николаевич, российским вузам пришлось экстренно переводить весь учебный процесс в онлайн-формат. Справились? 

Максим Назаров: Быстро перевести весь учебный процесс в дистанционный формат — задача не из легких. Ещё и месяца не прошло: вузам было рекомендовано переходить на удаленный режим с 17 марта. Нам повезло: многие преподаватели РАНХиГС к этому моменту уже прошли курсы повышения квалификации по использованию дистанционных технологий в образовании. Кроме того, у академии есть своя цифровая платформа. Мы оперативно выдали пошаговые инструкции и студентам, и преподавателям. Разрешили пользоваться не только платформой академии, но и другими, внешними, ресурсами. Главное — сохранить действующее расписание занятий, наладить удобную связь преподавателя со студентом. Это удалось.

— В чем «фишка» цифровой платформы РАНХиГС?

Максим Назаров: Полная интеграция системы управления учебным процессом с системой дистанционного обучения. Воедино связаны вся информация о студентах, учебные планы, расписание занятий. Прямо из расписания можно «переходить» в систему дистанционного обучения и проводить занятие. Как раньше все в одно время приходили на лекции в аудитории, так и сейчас, только виртуально, студенты и преподаватель в своем расписании нажимают ссылку — занятие начинается.

— Видеотрансляции, вебинары, чаты, форумы — такова реальность учебы в вузе в нынешней ситуации. Учиться и учить стало сложнее?

Максим Назаров: Пока еще рано говорить о каких-то результатах. Но знаю, что уже сейчас ребята с удивлением отмечают: нагрузка увеличилась, стало больше заданий. Коллеги говорят, что работать стало удобнее, по крайней мере, не надо тратить время на дорогу. А вот для студентов учиться без очного контакта с преподавателем труднее: домашняя обстановка отвлекает и расслабляет. Преподаватели тоже должны понять: дистанционная лекция сильно отличается от обычной. Важно продумать сценарий, чтобы не потерять внимание слушателей «по ту сторону экрана». И, кстати, для нас, тех, кто учит, очень важно чувствовать отклик в студентах, видеть их живую реакцию. Поэтому для меня, как преподавателя математики, всегда важно было писать на доске. Не показывать слайды с формулами, а именно писать «живые» формулы задачи, которые мы решаем вместе. На дистанте это сложно, но возможно.

— В чем плюсы и минусы учебы на удаленке?

Максим Назаров: Мы учимся выстраивать свои материалы в четкую и понятную систему, правильно их преподносить, открываем новые возможности. Конечно, сложность в том, что если студент не хочет учиться, дистанционно ему легче «спрятаться», а нам — сложнее его мотивировать. Сложнее понять группу, почувствовать, все ли хорошо «доходит», ведь у ребят не всегда есть возможность оперативно переспросить что-то. Большой плюс в том, что все мы учимся новому, и все эти сценарии можно будет использовать и потом, когда вернемся к очной форме занятий. Это не эксперимент, а жизнь. И студенты, и преподаватели, уверен, понимают свою ответственность, готовы к преодолению трудностей, несмотря на все риски.

— Все ли предметы вписываются в дистанционный формат?

Максим Назаров: На мой взгляд, чисто дистанционная форма подходит не для всех. Например, математику я бы хотел преподавать очно. Есть и другие направления, которые очень сложно перевести в дистант, например, медицина, ядерная физика, авиационная техника, вокальное искусство. На самом деле таких направлений достаточно много. Честно говоря, я сторонник смешанного формата обучения. Но допускаю, что и студенты, и преподаватели могут не захотеть возвращаться к аудиторной версии занятий по тем предметам, которые не теряют в качестве на удаленке. Не вижу в этом проблемы. Если эффективность не падает, то почему нет. Другое дело, что таких предметов немного.

Здесь сложно привести примеры. Очень многое зависит от преподавателя, а не предмета.

— Этим летом часть госэкзаменов в вузах, возможно, пройдет в онлайн-режиме. Как гарантировать объективность?

Максим Назаров: Современные технологии позволяют обеспечить и идентификацию личности, и контроль знания.

Например, прокторинг. Программа сама сверяет фотографию и все данные на документе, который показан на камеру, с лицом того, кто сидит перед компьютером и с его данными в вузовской системе дистанционного обучения. Более того, можно отследить движение студента, наличие посторонних в комнате по видео или звукам, использование телефонов и интернета. В РАНХиГС мы к сценарию онлайн-экзаменов готовы: прокторинг уже использовали при сдаче зачетов. Опыт есть.

— Перенесены сроки приемной кампании в вузы, скорее всего, она тоже будет дистанционной. В академии к этому готовы?

Максим Назаров: В целом, да. Если потребуется, то собственные вступительные испытания будем организовывать через цифровую платформу академии, используя технологии прокторинга. Сейчас подсчитываем примерную нагрузку, анализируя цифры прошлого года по сдававшим вступительные испытания. Основной прием в РАНХиГС — по результатам ЕГЭ. Право сдавать наши вступительные испытания есть только у ребят с ограниченными возможностями здоровья, иностранных абитуриентов и лиц, завершивших образование за рубежом. Таких в прошлом году было около 60 человек. Также у нас свои экзамены при приеме на направления подготовки «Журналистика» и «Дизайн». Прорабатываем их перевод в дистанционный формат.

— Может, традиционные формы обучения и сдачи экзаменов и вовсе вскоре останутся в прошлом? 

Максим Назаров: Не думаю. Скорее, будут дополнены новыми возможностями, станут более активно использовать технологии. Кстати, серьезный апгрейд может случиться у заочного образования, которое в последние годы было принято критиковать. Если его грамотно усилить цифровыми технологиями, то, на мой взгляд, оно снова станет одним из значимых форматов обучения.